Либретто. Второй акт
4-04-2015, 10:12. Разместил: superadm1n
ВТОРОЙ АКТ
Пепелище.
Тиль, Ламме, Неле…
ГОЛОС КЛААСА.
Живи, дыши, не бойся,
и до конца держись…
Какая никакая,
а все же это жизнь.
А мне приходится
время выбирать…
А стало быть, и нечего
об этом горевать
Тиль!!
ГОЛОСА.
– Господи, разве не страшно, на что ты его осудил…
– Испанская корона на всех материках…
– Угольщик Клаас повинен в дерзкой ереси и бунте…
– Неистовый огонь живи в моих кострах…
– Приговорен! Приговорен к сожженью на костре.
– Тиль!
– Вторая часть идет тому,
кто выследил и выдал нам преступника.
И да свершится правосудье…
– От чего так жарко, жарко на лугу ночном…
– Пылай, пылай, пылай неутомимо…
– Тиль!! Тиль!!
ГОЛОС КЛААСА. Тиль!! Тиль!! Тиль!!
ТИЛЬ.
Пепел отца жжет мое сердце…
Пепел отца жжет мое сердце!!!
НЕЛЕ.
Мой милый, любимый…. О, как ты далеко!
Какими словами тебя отогреть?
Как страшно и грозно и так одиноко,
что сердцу не уцелеть…
ТИЛЬ.
Пепел отца жжет мое сердце…
Пепел отца жжет мое сердце!!!
НЕЛЕ.
Встретимся мы, не узнаешь – не надо.
И я не напомню, глаза отведу.
Захочешь позвать меня – хватит и взгляда,
услышу, приду…
ТИЛЬ.
Пепел отца жжет мое сердце…
Пепел отца жжет мое сердце!!!
Ламме!
Послушай, Ламме.
Ты, как я вижу, весельчак,
пожрать и выпить не дурак,
по брюху видно.
Так вот что, Ламме.
Нам не нужны теперь шуты,
нам на такие животы
смотреть обидно!
И если правда,
то, что ты любишь свой народ
и ненавидишь подлый гнет
чужой державы, –
тогда, мой Ламме,
клади огромный свой живот
за свой народ, забудь забавы,
И – вперед!
ЛАММЕ.
Я готов!
Раз ты готов – я тут как тут,
теперь пускай они не ждут
от нас пощады!
Для этих псов
устроим мы такой костер,
такое пламя разведем –
похлеще ада!
Возникает Оранский, за ним силуэты гёзов.
ГОЛОСА ГЕЗОВ.
Мы – гезы!
И наш закон – святая месть
за нашу попранную честь,
За кровь и слезы!
Мы – гезы!
И мы заставим этих псов
в огонь их дьявольских костров
Живьем залезть.
ТИЛЬ.
Мечу ответит меч, грозе ответит смерч.
И страшен будет всход кровавого посева.
Пылай! Пылай, огонь святого гнева.
Кровь за кровь! Смерть за смерть!
Не ради наших пышных слов на поминальной тризне,
не ради славы или барыша…
Вперед, вперед, свобода стоит жизни!
А жизнь без свободы не стоит и гроша!
ОРАНСКИЙ (Тилю).
Ну что, приятель!
В тебе горит еще костер.
Ты был – ничей.
Теперь, надеюсь стал ты мой,
чтоб отомстить любой ценой.
Любой!
ГОЛОСА. Любой ценой! Любой ценой! Любой ценой!
Поодаль возникает Король.
ОРАНСКИЙ.
Ты был ничей, приятель,
а это значит – враг.
И был мне непонятен
нелепый твой колпак.
Поклялся я народу –
и мне поверил он –
любой ценой добыть ему свободу
и справедливость возвести на трон…
Любой ценой!!
ГОЛОСА. Любой ценой! Любой ценой! Любой ценой!
КОРОЛЬ (Оранскому).
Клянутся честью бунтари,
подняв на троны топоры.
Все это, друг мой, до поры, до времени.
Добыв корону королей,
дружить ты будешь только с ней.
А остальных друзей – на цепь и к стремени…
Любой ценой.
ГОЛОСА. Любой ценой! Любой ценой!
ОРАНСКИЙ.
И как бы ни был труден
кровавый мой поход,
клянусь, что полной грудью
страна моя вдохнет.
(Тилю.) Вчера был нужен сброду
твой площадной жаргон.
Сегодня меч добудет им свободу
и справедливость возведет на трон
любой ценой!!
ГОЛОСА. Любой ценой! Любой ценой! Любой ценой!
ОРАНСКИЙ.
Итак, солдат,
начни свой первый бой.
Он пострашней, чем королю дерзить перед толпой.
Прорвись на север сквозь испанский ад
и гезам передай мое решенье:
сюда вести солдат.
Пока я здесь, король не ждет их нападенья.
Ни часа промедленья. И сразу же назад,
чтоб вызволить меня из этого мешка.
Любой ценой!
ГОЛОСА. Любой ценой! Любой ценой! Любой ценой!
ТИЛЬ.
Спокоен будь, мы приведем войска,
потом доставим гёзам вожака
как раз к началу главного сраженья.
ЛАММЕ. Иду с тобой.
ТИЛЬ.
Тогда вперед.
Пепел отца жжет мое сердце!!
***
На авансцене Король. Рядом Чиновник.
КОРОЛЬ.
Не правда ли, забавно?
Шут перестал шутить!
Как нам теперь беднягу
от прочих отличить?
Смотрите, как Фортуна
повернула колесо.
Он снял колпак дурацкий,
он шлем надел солдатский
и потерял лицо.
ЧИНОВНИК. И потерял лицо.
ГОЛОСА СОЛДАТ.
Идет Испания, грохочут сапоги!
Готовь заранее гробы и сундуки!
Смерть непокорным!
КОРОЛЬ.
Приказываю всю эту свору гёзов
немедленно в тройное взять кольцо!
А был он так занятен!
Признаться, я не ждал,
что он на такую пошлость
променяет божий дар.
Теперь он просто скучен,
криклив и неумен,
подобно серой черни,
тупой и подлой черни,
с какой связался он.
ЧИНОВНИК. …серой черни служит он.
КОРОЛЬ.
Приказываю всю эту свору гезов
перестрелять наутро как ворон.
И значит остается
спросить у всех шутов,
кто же из нас смеется
в конце концов?
И значит стоит малого
ваш дерзкий карнавал.
У этого начала,
у этого начала
всегда один финал.
ГОЛОСА СОЛДАТ.
Идет Испания, грохочут сапоги!
Готовь заранее гробы и сундуки!
Идет Испания, грохочут сапоги…
Затемнение.
РЫБНИК
Жиллина. Поодаль Рыбник.
ЖИЛЛИНА. Ходит, ходит невод ночью по реке…
РЫБНИК. Я знаю, знаю, Боже,– он вернется.
ЖИЛЛИНА. Огонек бессонный светит вдалеке.
РЫБНИК. Подай мне знак, когда вернется он…
ЖИЛИНА
Для кого ты светишь, далекий огонек?
Неужели кто-то ночью одинок?
Одинокий путник в дальней стороне...
РЫБНИК. Я знаю, знаю, Боже,– он вернется.
ЖИЛИНА. Если ты печален, вспомни обо мне.
Рыбник. Подай мне знак, когда вернется он.
ЖИЛЛИНА. Ах, как жарко, жарко, жарко, жарко на лугу ночном.
РЫБНИК.
Проклятый шут, ничто его не купит.
Он жив, он жив он ходит по земле.
А Неле, Неле ждет его и любит.
Верни его, Господь. Дай его мне.
ЖИЛЛИНА.
Карай за все, Господь, но дай мне Тиля.
Верни мне Тиля, я и так на дне.
Тугим узлом судьба меня скрутила.
Верни его, Господь. Дай его мне.
|
РЫБНИК. Он уцелел, проклятый шут, он дышит.
В воде не тонет, не горит в огне.
Ну, дай мне знак, Господь, что я услышан. |
ЖИЛЛИНА.
Не дай, Господь, чтоб он меня покинул.
Неужто мне нет места на земле.
Сгубил меня, проклятый шут и сгинул. |
РЫБНИК, ЖИЛИНА.
Верни его, Господь, дай его мне!
Жиллина исчезает.
В глубине сцены возникает Ламме.
ЛАММЕ.
А вот и Ламме
из города Даме –
гроза испанцев,
великий гёз!
Друзьям принесли мы
хорошие вести
и тощее брюхо пустое до слез!
Да здравствуют гезы!
Сквозь ад прорывались
туда и обратно.
Устали ужасно,
а все ж мы здесь.
Такие мы танцы
плясали испанцам,
что не было времени
сесть и поесть.
Противен природе
голодный фламандец!
За трапезу, Ламме!
Бегом в кабачок!
Говядину в брюхо,
мальвазию в глотку.
А там и молодку
сажай на бочок!
Да здравствуют гезы!
Возникает Неле.
Ламме уходит.
НЕЛЕ.
Ты вернулся, мой милый, мой свет, моя радость.
И рядом с тобою и я ожила.
И теперь я с тобой никогда не расстанусь.
Я так тебя ждала.
Журчат ручьи по склонам «Неле-неле-неле».
Льются птичьи песни. «Тили-тили-тили-тиль».
На лугу, лугу зеленом ходит месяц, ночь тепла.
Как я тебя ждала!
Никогда и ни кто больше нас не разлучат
ни в ясные ночи, ни в темные дни.
Ты вернулся, ты рядом, и звездные тучи
теперь над тобою и мною одни.
Я люблю тебе милый, люблю все сильнее.
И верю, что ты не забыл обо мне.
Я тебя обниму, я тебя обогрею,
и песня, и радость – вернуться к тебе.
Ах, как жарко, жарко, жарко, жарко на лугу ночном.
Затемнение.
***
Возникает Чиновник, рядом с ним Рыбник. За ним Монах.
ЧИНОВНИК (Рыбнику).
Тиль в городе? Ну, что ж. Ты прав?
Такая новость дорогого стоит.
МОНАХ. Вернулся сам, безбожник.
РЫБНИК. Шут – есть шут.
ЧИНОВНИК.
Теперь шуту петли не миновать.
(Рыбнику) Ты приведешь сюда его девчонку.
РЫБНИК. Неле?!
ЧИНОВНИК.
Дойдут до Тиля слухи, что она на дыбе,
и он объявится.
РЫБНИК. Шута прикончу я.
МОНАХ. Амен! Амен!
РЫБНИК (чиновнику, указывая на Монаха).
Он нас обвенчает, и мы бежим по Северной дороге.
Пишите грамоту, чтобы пройти заставу.
Чиновник достает грамоту, пишет на ней несколько слов.
ЧИНОВНИК. Боишься оставаться в городе – разумно.
РЫБНИК.
…и свадебная песня сигналом будет вам, что шут убит.
ЧИНОВНИК. Чудесно. Убит. Но как шута поймать?
РЫБНИК (указывая на Монаха) Он знает, как!
МОНАХ.
Пора, пора угомонить паяца,
безумца, нечестивца, голодранца
карающей десницей поразить.
ЧИНОВНИК. Десница – это мы.
МОНАХ.
Давно пора. Ведь каждый миг его существованья
преумножает ересь и разврат.
ЧИНОВНИК. Да, кстати, о разврате…
МОНАХ.
Он развратник! Блудник, бабник, греховодник.
Прелюбодейщик…
ЧИНОВНИК. Такого слова нет.
МОНАХ. Ну, "блудодей". Такое слово есть!
ЧИНОВНИК.
Такое – да.
А есть там заведенье,
куда заходит этот блудодей?
МОНАХ.
Да, есть, там есть один прелюбодейный
притон порока, целое собранье
таких блудниц и молодых бесстыдниц,
что сам святой Фома...
ЧИНОВНИК. Тиль там бывает?
МОНАХ.
О, жрицы похоти, о ведьмы сладострастья
О, дьяволицы полные соблазна.
ЧИНОВНИК. Тиль там бывает?
МОНАХ. Говорят, (Да. он там) бывает.
ЧИНОВНИК. Какая шлюха нам его продаст?
РЫБНИК. Там есть одна невинная девица…
ЧИНОВНИК. Жилина? Знаю.
МОНАХ. Но какие плечи! Какие ноги…
ЧИНОВНИК. Ноги так себе.
МОНАХ. А бедра?!
ЧИНОВНИК. Бедра – да.
МОНАХ.
А общий вид?!
Святой Фома – и тот не устоит.
ЧИНОВНИК.
Чудесно, дашь ей денег, купишь водки.
Поговоришь о долге патриотки.
Напомнишь ей о пытке и о плетке –
И все в порядке –
Тиль у нас в руках!
(Протягивает грамоту Рыбнику)
ЧИНОВНИК, МОНАХ.
Все держится на двух винтах.
Во-первых, голод и во-первых, страх.
То страх, то голод – из двух одно!
А третьего нам не дано.
ЧИНОВНИК.
Еще ни разу я не ошибался.
Прижмите шлюху как я говорю –
и если наш герой проголодался,
он влезет с головою в западню.
ЧИНОВНИК, МОНАХ.
Все держится на двух винтах.
Во-первых, голод и во-первых, страх.
То страх, то голод – из двух одно!
А третьего нам не дано.
***
Чиновник и Монах исчезают. Рыбник с грамотой в руках неподвижен.
РЫБНИК.
Я не забыл тебя, Клаас.
И мне твой пепел сердце жжет.
Предав доносом в первый раз,
Я тоже шел на эшафот.
Но нет иного мне пути –
одна забота и отрада,
что только я могу спасти
ее от гибели и ада.
Во имя Господа!
ГОЛОСА. Во имя господа!
РЫБНИК.
Ах, Неле я тебе чужой
и знаю я, кого ты ждешь.
Когда умрет любимый твой
меня ты трижды проклянешь!
Ты проклянешь!!
Возьми мой нож, возьми ударь.
Убей, но только не вини,
за то, что я живая тварь,
за то, что… и я хочу любви.
Любви!
За то, что я живая тварь хочу любви.
Когда-нибудь, когда-нибудь.
о нем печаль твоя пройдет.
Но знай, сегодня он умрет.
И ты забудь его, забудь его, забудь…
Забудь, забудь…
Затемнение.
***
Возникают Монах и Жилина. Поодаль Рыбник.
МОНАХ.
Ты получишь много денег.
Вот задаток.
ЖИЛЛИНА. Дай сюда.
МОНАХ.
Ты себе накупишь тряпок.
Хочешь выпить? (протягивает флягу)
ЖИЛЛИНА. Дай сюда.
МОНАХ.
Ты вот тут
(указывает на вырез платья)
спусти пониже.
Здесь (на юбку) повыше…
ЖИЛЛИНА. Не учи.
МОНАХ.
Это дело очень важно
для империи…
ЖИЛЛИНА. Замолчи.
МОНАХ.
Только ты смотри, не выдай,
а то знаешь, что тогда…
ЖИЛЛИНА. Ах, ты сволочь. Ах, ты гнида…
МОНАХ (отбирая флягу).
Ладно, ладно, дай сюда.
Когда войдет он в кабачок – подашь нам знак.
Мы будем рядом. Что ты споешь?
ЖИЛЛИНА. «Время бить посуду…»
РЫБНИК.
Нет. Ты споешь другую песню.
«Ах, как жарко, жарко, жарко, жарко на лугу ночном».
Рыбник и Монах исчезают.
ЖИЛЛИНА.
Тиль! Ты будешь мертвым…
Раз ты не мой – так останься ничей…
Ты будешь мертвым. Ни ей, ни мне – земле.
И навсегда забыть… И никогда не слышать:
«Жарко на лугу ночном…»
На том лугу ночном вам не бродить, и ни петь,
травы не мять…
ГОЛОС РЫБНИКА. Он умрет, умрет, умрет, умрет!!
ЖИЛЛИНА
Я только раз любила, только раз, ты прости меня, Тиль!
Появляется изрядно пьяный Ламме.
С другой стороны показываются трое солдат. Это принц Оранский и гезы в испанских доспехах.
ЛАММЕ (на веселе, горланит).
Кто в нашем Дамме счастливее Ламме,
когда он говядиной брюхо набьет?
ЖИЛЛИНА. …Где Тиль?
ЛАММЕ.
Сказать тебе где он? В твоем кабачке он.
Набит новостями – Оранского ждет.
Да здравствуют гезы!
ОРАНСКИЙ (своим). Вернулся Тиль!
ЖИЛЛИНА. (заметив «испанцев). Потише, герой. Испанцы.
Жиллина уходит.
ЛАММЕ. (обернувшись и увидев «испанцев»)
А что мне испанцы? Весь город в осаде.
(Оранскому) Смывайся-ка, парень, покуда живой.
ОРАНСКИЙ (своим). Веселая встреча.
ЛАММЕ.
За каждой заставой отряды повстанцев.
Спасайтесь, поганцы, валите домой.
ОРАНСКИЙ.
Когда б я был гёзом, на первой березе
тебя бы я вздернул!!
ЛАММЕ.
Нашелся мне гёз! (Отталкивает Оранского.)
К нему по людскому, его пожалели…
А он мне – березу. Мадрид тебе в нос!
Да здравствуют гезы!
Цени мою дружбу и время запомни,
когда подыхать вам настанет черед…
Когда мы доставим Оранского гезам.
А Тиль это сможет!!
ОРАНСКИЙ (одному из своих). Заткни ему рот!!
ЛАММЕ. Да здравствуют гё…
ОРАНСКИЙ.
(Ламме) Боюсь, что ты лишишься языка за приступ доброты.
Оранский и гезы разоблачаются. Хватают Ламме,
скручивают его, уводят.
КАБАЧОК
Тиль один.
ТИЛЬ.
Скоро полночь, их всё нету
Мрак такой – хоть глаз коли.
А кругом посты, пикеты,
сторожа, патрули.
Что ж ты, Тиль, хитрец лукавый,
ни хитер, ни лукав?
Порох, грязь и след кровавый
на лице, на руках.
Позабыл ты свои шутки.
В голове у шута,
что у нищего в желудке –
пустота, пустота, пустота…
Только дым в глазах и пламя,
а в ушах крик и стон.
Только пепел под ногами,
кровь и смерть со всех сторон.
Что ж поделать? Понимаю,
на войне, как на войне.
Неле, девочка родная,
как все это не по мне!
(В кабачок входит Жиллина.)
Плащ накину, шлем надвину
и уйду без следа.
Видно я тебя покину
в этот раз навсегда…
Жилина подходит к Тилю. Кладет руки на его плечи…
ЖИЛЛИНА.
Ходит, ходит невод
ночью по реке.
Все мы божьи рыбки,
все мы на крючке.
Всем жить охота и разве это грех?
Я других не хуже, и ты не лучше всех.
Раз такое дело, гуляй пока живой.
Я твоя до гроба. Я до смерти с тобой.
(Оттолкнув Тиля.) Беги! Беги, Тиль…
Неле вбегает в кабачок и бросается к Тилю. Появляются девицы.
ЖИЛЛИНА…
Отчего так жарко, жарко, жарко, жарко на лугу ночном!
ДЕВИЦЫ. Время бить посуду – время пить до дна!
ЖИЛЛИНА. Видно этой ночью буду я одна.
ДЕВИЦЫ. Время бить посуду! Время пить до дна!
ЖИЛЛИНА. Только вышла замуж – а уже вдова…
ДЕВИЦЫ.
Время бить посуду! Время пить до дна!
Все равно я ночью буду не одна.
Возникает Рыбник. С ножом в руках он крадется к Тилю. Появляется Монах. Тиль и Неле в объятиях друг друга.
Неле. Вот лицо твое, твои руки, вот глаза твои снова рядом…
ДЕВИЦЫ.
Время бить посуду! Время пить до дна!
Все равно я ночью буду не одна.
В кабачок осматриваясь, входит Оранский, гезы вталкивают Ламме.
Оранский бросается к Рыбнику. Нож падает. Монах пытается ускользнуть. Его хватают, бросают в ноги Оранскому.
МОНАХ .
Я невинный! Я духовный…
(Указывая на Рыбника) Это он во всем виновный.
(На Жиллину.) И она с ним заодно.
ОРАНСКИЙ. Обыскать!
Монаха и Рыбника обыскивают. Находят грамоту…
Принц Оранский читает грамоту, передает ее Тилю…
Рыбник. За что, Господь меня ты предал?
ОРАНСКИЙ.
Мой приказ!
(Указав на Рыбника.)
Этого убийцу, поднявшего на гёза нож,
(указав на Жилину.) эту потаскуху
(на Монаха.) и этого святошу
– прикончить.
Здесь, сейчас…
(Тилю, указывая на Ламе.)
И этот говорун.
Умрет с врагами вместе.
Пусть знает каждый гез,
Как распускать язык!
Казнить!
ТИЛЬ. Ламме?!
НЕЛЕ.
Господи, воля твоя
Столько горя и крови, за что?
Всюду пламя и дым.
И одна только ненависть правит и судит.
Неужели господь навсегда нас забудет?..
ТИЛЬ (с грамотой в руке).
Нет! Неправильно!!
Это все не правильно.
Тут номер не такой.
Начали во здравие
и вдруг за упокой.
(Указав на Жиллину.) Невеста – красотка.
(Указав на Рыбника.) Жених молодец.
А что это значит? А вот, что это значит:
обоих под венец.
И если ты помилуешь виновных
мы вырвемся отсюда, наконец.
ОРАНСКИЙ. Что ты задумал?
ТИЛЬ. (Указав на Монаха.)
Этот папа римский
будет их венчать.
А вот вам и пропуск, а вот и печать!
Свадебная песня, пьяный поход,
проедем заслоны, заставы, кордоны,
а потом развод.
Чем плохо поженить их на ночь?
ОРАНСКИЙ.
Ну, что же, в этом плане есть расчет.
(Ламме, Рыбнику, Монаху, Жиллине)
Ваша жизнь – помните – зависит от вас,
Вы роль свою исполните без выкрутас,
(Усмехнувшись. )Тогда мы вас отпустим, слово вам даю.
Слово гёза!
ТИЛЬ. Золотое слово
ОРАНСКИЙ. Слово геза.
ТИЛЬ. Золотое слово, – слово гёза!
ОРАНСКИЙ.
А если кто-то пикнет…
Я понятно говорю?
А если кто-то пикнет…
Я понятно говорю?
ТИЛЬ.
О, братья, хоть на час объединимся
мы в дружную и мирную семью!
(Жиллине.) Приди в его объятья,
но уж позволь
засунуть под платье
заряженный пистоль.
А то он не успеет глазом моргнуть,
как ты уже изменишь
и как еще изменишь, с кем-нибудь.
ОРАНСКИЙ. Приказываю петь и улыбаться!
ЛАММЕ. Бери побольше мяса и вина!
ТИЛЬ. Как говорится…
ВСЕ.
Время бить посуду!
Время пить до дна!!
Неле бросается в объятия к спасенному Ламме.
Гезы развязывают Рыбника и Монаха.
***
Рыбника и Жилину усаживают рядышком.
Свадебный кортеж тронулся.
ВСЕ.
Ах, моя ласточка, ты моя птичка,
веришь, как сердце пылает в груди.
– Ах, я не знаю! Ах, я не верю…
Тогда…
тогда,
тогда поскорее ко мне выходи.
Ах, моя ласточка, ты моя птичка,
веришь, как я без тебя одинок?
– Ах, я не знаю! Ах, я не верю…
Тогда…
тогда, тогда поскорее пойдем на лужок.
В глубине – свадебный кортеж. На переднем плане Король
|
КОРОЛЬ. Я вижу чью-то тень… Я слышу чей-то смех. Я словно вечный страж, бессмертный воин. Я добр, жесток, я прав, и я виновен… Один! За всех! Один!
И разве справедлив небесный высший суд, что свел к одной черте различья между нами? И царь, и шут – кто в склепе, кто в канаве - равно сгниют!! |
ГОЛОСА. Ах, моя ласточка!
ты, моя птичка!
Видишь, тебя полюбил на всю жизнь
– Ах, я не знаю!
Ах, я не верю…
Тогда…
тогда, тогда поскорее на травку ложись. |
(Появляется Чиновник).
Что там за шум?
ЧИНОВНИК.
Мой государь!
Крамольный шут – зарезан.
Звуки этой свадьбы – условленный сигнал,
что Тиль убит! (Исчезает.)
ТИЛЬ (Рыбнику). Беги, Иуда. Вряд ли бог тебя простит.
(Сбрасывает Рыбника с повозки.)
ОРАНСКИЙ. Зато Король тебя вознаградит.
КОРОЛЬ.
Убит! И разве может быть иначе?
Наемник в этом деле ненадежен.
Но если за кинжал берется зависть,
то никому от смерти не уйти.
Дай бог мне поскорей забыть о нем.
ТИЛЬ.
Тебе дана неслыханная власть.
Доступно все твоей державной воле.
Так поцелуй меня в ту часть,
Которую всю жизнь пороли…
КОРОЛЬ. Что там за шум?
Чиновник волочит Рыбника и бросает его к ногам Короля.
РЫБНИК. Бог обманул тебя король. Тиль жив.
ЧИНОВНИК. Они ушли. И шут, и принц Оранский!
КОРОЛЬ.
Так… Превосходно…
Где моя конница – спит, разумеется…
Где моя армия – а, каково?!
Пусть короля мучит бессонница –
все остальные поспят за него.
Браво, паяц – жив и свободен.
Браво, фигляр! Цел, вертопрах.
Где твой колпак? Он мне подходит.
Я в дураках, я в дураках!
Славная роль в площадном спектакле -
грозный владыка с картонным мечом.
Разницы нет – корона, колпак ли?
Разница есть – надето на чем!
Седлать коней! Скакать во весь опор.
Они ушли! Догнать их дело чести!
ЧИНОВНИК (в сторону). Догнать их невозможно.
КОРОЛЬ.
С этих пор
я буду всех шутов расстреливать на месте!!
Король падает на колени и молится.
***
ГОЛОСА.
Ах, моя ласточка, ты моя птичка,
Веришь, что мы теперь муж и жена.
– Ах, я не знаю. Ах, я не верю…
Тогда, тогда, до свиданья, живи без меня!
ОРАНСКИЙ.
Остановить коней. Мы на свободе!
Пора кончать наш маскарад.
Свадебный кортеж останавливается.
На заднем плане Король, Чиновник, Рыбник.
А тот, кто предал раз, тот может и еще раз.
Прикончить этих и вперед.
ТИЛЬ. (Оранскому). Но ты же дал слово, что их отпустишь.
РЫБНИК. Не слышит!
ОРАНСКИЙ. Кто предал раз, тот может и еще раз.
РЫБНИК. Бог не слышит!
ТИЛЬ. Ты что же платишь подлостью за подлость!?
ОРАНСКИЙ.
А кровь за кровь ты можешь проливать?
А смертью отвечать на смерть ты можешь?
ТИЛЬ. Ты же дал слово.
ОРАНСКИЙ.
Теперь не время рассуждать.
Поспорим на досуге.
ТИЛЬ. Ты дал слово!
ОРАНСКИЙ.
Я не могу щадить
врагов за мелкие услуги.
Приказ не отменяют.
Приказы выполняют.
Прикончить!
ТИЛЬ. Но ты же дал слово!!
ОРАНСКИЙ.
Да, я дал слово!
Стране и своему народу!
Не отступать ни перед чем!
Завоевать свободу…
И ничто на свете не помешает мне.
ТИЛЬ.
Ты дал слово! Своей стране!
Он дал слово!
Несчастная страна.
Она поверила словам,
которым грош цена!
ЛАММЕ. Шути потише, Тиль. Шути потише!
ОРАНСКИЙ. Прикончить!
ТИЛЬ. Кто предал раз, тот может и еще раз.
ОРАНСКИЙ. Язык твой враг, и враг не только твой.
Ламе, Монаха, Жилину уводят. Слышен залп.
НЕЛЕ (в ужасе). Ламме!…
ТИЛЬ (Оранскому).
Добыв секиру королей,
дружить ты будешь только с ней.
А всех своих друзей –
на цепь и к стремени!
ОРАНСКИЙ. За это отвечают головой!
ГОЛОСА. Любой ценой! Любой ценой! Любой ценой!
РЫБНИК (к небесам).
Тебе дана неслыханная власть!
Доступно все твоей господней воле…
Так поцелуй меня…
Тиль
А все идет как надо.
Свидетель нам Христос.
У того же стада новый пес.
КОРОЛЬ. Державной волей моего народа…
В руках у Тиля обруч-зеркало.
ТИЛЬ (приплясывая, изображает Оранского).
Державной волей моего народа,
доверившего мне и власть и суд…
Оранский выхватывает пистоль.
Гезы пытаются остановить его.
За дерзкий бунт в условиях похода…
Тиль Уленшпигель,
ОРАНСКИЙ.
Шут… Приговорен…
КОРОЛЬ (в сторону Рыбника). Приговорен!
Чиновник закалывает Рыбника.
Оранский стреляет в Тиля. Еще и еще раз. Еще и еще..
ТИЛЬ.
Кто следующий?
Ну! Кто следующий?
Ты? Ты? Ты?
Выстрелы перестают быть слышны…
НЕЛЯ. Господи! Разве не страшно! На что ты его осудил?..
ГОЛОСА.
Господи! Господи! Господи!
Господи! Господи! Господи!
А-а!! Тиль!!
Всё исчезает.
ЭПИЛОГ
ТИЛЬ.
Не пойму, не помню…
где мы, что мы, как нас зовут…
НЕЛЕ. Твое имя – свет и радость…
ТИЛЬ.
Мое имя – грустный шут…
Мое имя – грустный шут…
Грустный шут…
Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бум… Бум. Бум.
Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бум… Бум.
Однажды…
Бо-бо-бо-бо-бо-бо-бом… Бом.
Однажды и дважды…
Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бум… Бум. Бум.
ТИЛЬ.
Однажды и дважды, и трижды…
Вперед иду я.
И каждый
крут поворот,
крут поворот, крут поворот,
крут поворот, крут поворот.
Протерты подметки, шрам на заду.
То битвы и схватки,
то пытки и плетки –
я иду.
Однажды и дважды
вперед иду я.
И каждый
крут поворот, крут поворот, крут поворот,
крут поворот, крут поворот.
Я милую снова оставил одну.
И выбора нет, и время не ждет.
Я – иду.
Гремит канонада…
Бо-бо-бо-бо-бо-бо-бом… Бом…
Кружит воронье.
Тебе, моя Фландрия – сердце мое,
сердце мое, сердце мое, сердце мое.
Во имя свободы, во имя любви.
Тебе моя Фландрия – песни мои.
Я – иду.
ГОЛОСА.
– А если ты захочешь ходить на голове…
– Ти-иль!!
– Ступай и сколько хочешь ходи на голове…
– Я иду…
– А если ты захочешь целоваться на траве…
– Ступай и сколько хочешь целуйся на траве…
– Я иду…
– Рыбак поймал рыбку, пошел в торговый ряд…
– Я иду…
– А если ты захочешь ходить на голове…
– Ступай и сколько хочешь ходи на голове…
– А если ты захочешь целоваться на траве…
– Ступай и сколько хочешь целуйся на траве…
– Клянусь тебе, Господь, безумие пресечь…
– Индульгенции! Индульгенции!
– Ти-иль!!
– Рыба, рыба, живая рыба…
– Испанская корона… врагу внушают страх.
– Испанские знамена…
– Ти-иль!!
Голоса стихают…
ТИЛЬ.
Однажды,
Однажды, и дважды, и трижды…
Вперед иду я.
И каждый
крут поворот, крут поворот, крут поворот…
крут поворот, крут поворот, крут поворот…
крут… поворот…
крут поворот…
Медленное затемнение.
Далекий удар колокола.
Шум ветра…
Конец оперы.
Вернуться назад