Краткое содержание
26-08-2014, 08:11. Разместил: superadm1n
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРОЛОГ
1. На городской площади Чиновник оглашает указ Короля: запрещено читать и распространять труды Мартина Лютера и Яна Гуса подвергать сомнению непогрешимость Папы и Церкви, оказывать какую-либо помощь восставшим против короля гёзам. Бравые голоса испанских солдат, воспевают славу Испании, Король Филипп – нерушимость собственной власти. Принц Оранский призывает фламакндцев присоединиться к его борьбе против испанского гнета. Городской шум стихает. В тишине – нежный шепот Тиля и Неле. «Ах, как жарко, жарко на лугу ночном».
ЯРМАРКА
Ярмарочный гам. Клаас торгует углем, Рыбник – своим уловом, Жиллина и девицы – телом, Монах – спасением души.
Появляется Тиль с огромным обручем: каждый может лицезреть в этом «волшебном зеркале» собственное отражение: как настоящее, так и будущее. Тиль, подражая мимике, жестам и голосу, потешно высмеивает каждого заглянувшего в его зеркало. Первым, по доброй воле, в зеркало заглядывает отец Тиля – Клаас. Затем Тиль дает характеристику своему другу Ламме. Следующим, в зеркало приходится заглянуть Монаху, продающему индульгенцию. Тиль предлагает заглянуть в зеркало Рыбнику. Рыбник негодует: мало того, что этот фигляр смеет осуждать его праведный образ жизни, так он еще выставляет на посмешище чувство Рыбника к Неле. Вместе с Монахом он требует казни Тиля.
Появляется Жиллина с девицами. Тиль на потеху публике вожделенно признается Жиллине в страстной любви и, в конце концов, Тиль и Жиллина оказываются в объятьях друг друга. Появляется Неле. Рыбник хватает ее за руку и тащит к целующимся Жиллине и Тилю. Тиль получает пощечину от Неле. Неожиданно появившийся испанский Солдат предъявляет на Неле свои хозяйские права. Тилю. Клаасу и Ламе с трудом удается спровадить Неле вон из кабачка. От ярости Солдата, Рыбника и Монаха Тиля загораживает толпа.
Неожиданно среди ярмарочной толпы возникает Король Испании. Воцаряется тишина. Солдат, Рыбник и Монах бросают тиля в ноги Королю. Однако Тиль заявляет Филиппу, что тот не всесилен. «Чего ж я не могу?» – спрашивает Король и обещает помиловать Тиля, если тот скажет, чего владыка Испании не в состоянии сделать. Тиль с низким поклоном просит Филиппа поцеловать его в ту часть тела, которую прежде лишь пороли. Король в тихой ярости, но не может нарушить данное принародно слово. Тиль помилован, но изгнан из Фландрии.
ПАПАША КЛААС
Одинокая Неле. Поодаль Рыбник. Каждый выплакивает Богу свое одиночество. Неле тоскует по Тилю. Рыбник просит у небес объяснения: почему людям симпатичен шут, мошенник и вертопрах Уленшпигель, а его, Рыбника, живущего по законам божьим все ненавидят?!
Появляется Клаас. Ему смешны причитания Неле и Рыбника: жизнь прекрасна сама по себе, не стоит проводить её в бесконечных жалобах. И незачем бояться всяких Королей и пап. «Для Тиля главный папа это я!» – заявляет Клаас и уводит Неле. Рыбник пишет донос на Клааса за эти его еретические слова.
КАБАЧОК
За столиками в ночном кабачке несколько посетителей. Среди них – Ламме. Рядом – незнакомец в капюшоне. Жиллина с девицами развлекает гостей песенкой о том, что на любого ловца тоже расставлены сети, и, в конце концов, каждый клюнет на предназначенную для него приманку. Ламме с восторгом рассказывает незнакомцу в капюшоне о ярмарочной «схватке» Тиля с Королем. Некая Девица все время пытающаяся обольстить Ламе вдруг оказывается переодетым Тилем. Тиль и не думал покидать Фландрию – все это время он, в женском одеянии, скрывался у Жиллины. В кабачок врывается испанский Солдат. Тот самый – с ярмарки. Он пытается обнять «девицу», но, в конце концов, узнает в ней Тиля. Между Тилем и Солдатом начинается драка…
Кабачек исчезает На авансцене Король и Чиновник.
ДОНОС
Чиновник докладывает Филиппу о том, что восставшие гёзы готовят вооруженный поход. Их предводитель, принц Оранский, здесь, в городе – нужно удвоить посты, чтоб не упустить его. Король интересуется, жив ли еще Уленшпигелем. Чиновник подзывает к себе Рыбника, берет из его рук донос на Клааса, Вот она — приманка для шута: узнав о казни отца, Тиль поспешит возвратиться и будет убит. Король, не взглянув на донос, велит объявить во всеуслышание о предстоящей казни Клааса.
КАБАЧОК (продолжение 1)
Вновь Кабачок. Солдат и Тиль продолжают потасовку. Взбешенный испанец бросается на Тиля со шпагой. Тиль, увертывается от неловких выпадов пьяного солдата. Не раз солдат оказывается на полу, но вновь поднимается и лезет в драку.
ДОПРОС
На авансцене возникают Чиновник, допрашивающий Клааса, Чиновник оглашает донос Рыбника и приговаривается Клааса к сожжению на костре.
КАБАЧОК (продолжение 2)
Вновь кабачок. Поединок продолжается. Силы солдата на исходе. Он падает и более не предпринимает попыток встать. Тиль принимает комичную, горделивую позу и поет не менее комичный «гимн» собственной победе. Незнакомец в капюшоне встает, подходит к лежащему солдату и наклоняется над ним. В кабачке всеобщее безудержное веселье.
Незнакомец, откинув капюшон, обрывает всеобщий гам. Завсегдатаи кабачка узнают в нем принца Оранского. Принц зовет Тиля присоединиться к гёзам и защищать родину с оружием в руках, а не растрачивать силы на жалкие шутки в адрес испанской короны. «Кто не с нами – тот враг» – завершает свой призыв Оранский. Но Тиль не торопится откликнуться на «приглашение» Оранского: у каждого свое оружие: у одних – пистолеты у других – песенки и шутки. «Я – не ваш. я – ничей». – отвечает он главе гезов. Оранский, сделав жест в сторону лежащего солдата, возражает: «Но он убит тобой!!». Воцаряется тишина. Тиль бросается к лежащему телу. Солдат мертв.
В трактир вбегает Неле. Но Тиль словно не видит и не слышит ничего вокруг – только что он убил человека. Неле тихо сообщает Ламме, что Клааса казнят и необходимо задержать Тиля здесь. в кабачке. Его ждут, чтобы схватить и убить. Поняв, что отца казнят, Тиль бросается к дверям. Путь ему преграждает Оранский, Ламме, Жилина. Девицы повисают на Тиле и валят его наземь.
КАЗНЬ
Клаас на костре. В отдалении Король. Каждый из них ведет свой исповедальный монолог. Король восторгается величием смерти, перед лицом которой всё ничтожно. Но что для Клааса смерть, если если его радость и счастье возродятся в потомках?..
Чиновник зачитывает приговор, Монах – молитву об отпущении грехов Клааса, а Рыбник ждет Тиля: «Ну, где ж ты, жалкий шут?». Голоса Короля, Чиновника, Монаха, испанских солдат, Рыбника, Неле сливаются с языками огня. Сквозь дым и пламя доносится предсмертный крик Клааса: «Тиль!». Вслед за ним имя своего врага в отчаянии выкрикивает Рыбник. Всё меркнет.
.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПЕПЕЛИЩЕ
Место казни. На пепелище Тиль, Неле и Ламме. Слышен голос Клааса: «Живи, дыши, не бойся…» – завещание сыну. Из хаоса горестных и злобных воплей вновь вырывается крик Клааса: «Тиль!».
Неле не пытается утешить Тиля она понимает, что её любовь и нежность бессильны перед его горем. Тиль же словно не видит ничего вокруг. С криком «Пепел отца жжет мое сердце!» он бросается к Ламме и призывает друга расплатиться с чужеземцами за всё горе, принесенное ими во Фландрию. Ламме готов следовать за Тилем. Появляется Оранский, за ним видны силуэты гёзов. Голоса Тиля и Ламме вливаются в их песню о свободе родной земли и о победе справедливости.
КОРОЛЬ И ПРИНЦ
Поодаль возникает Король. Призывы мятежного принца вызывают у него надменную усмешку: любой бунтарь, добившись власти, навсегда оставляет мысли о всеобщем равенстве. Речи Оранского и Короля, сменяя друг друга, сходятся в одном: «Любой ценой!» – вот главная заповедь обоих. Оранский поручает Тилю пробраться к основным силам гёзов и привести их к городу, а затем, минуя испанские патрули, вывести к ним Оранского. Тиль торопится в путь. Ламме следует за ним.
На авансцене Король. его забавляет произошедшая в Тиле перемена. Прежде со своими шутками и песнями он представлял для Короля угрозу, теперь же, с оружием в руках… «Он снял колпак дурацкий, он шлем одел солдатский и потерял лицо».
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Жилина, молит о возвращении Тиля. Поодаль ей вторит Рыбник и ему нужен Тиль. Для Рыбника Тиль – главная помеха на пути к счастью с Неле, для Жиллины – единственный в жизни светлый луч.
Рыбник исчезает. В глубине сцены возникает Ламме. В его песне – радость возвращения, воспоминание о трудном походе, и страстное желание набить живот едой. Ламме уходит.
Неле расцветает: вернулся возлюбленный, нет больше одиночества, нет боли, нет прежних обид, есть только радость предстоящей встречи.
СГОВОР
На сцене Чиновник, рядом с ним Рыбник. За ним Монах. Чиновник доволен принесенной Рыбником вестью о возвращении Тиля. Рыбник предлагает план. Он получает от Чиновника грамоту, позволяющую некоему свадебному кортежу миновать все посты. Свадебная песня будет сигналом того, что Тиль убит. А поймать Тиля проще всего в кабачке. Жилина выдаст шута.
РЫБНИК
Чиновник и Монах исчезают. Рыбник помнит о Клаасе. Доносом на него Рыбник сам разрушил свою праведную жизнь. Но он должен был избавить Неле от пагубной любви к Уленшпигелю, иначе тот уведет её с собой прямиком в ад. Неле будет счастлива, только бы она забыла Тиля…
ЖИЛЛИНА
На сцене Монах и Жиллина. Монах готовит Жиллину к предательству. Та не выдерживает угроз Монаха и соглашается известить Рыбника и Монаха о появлении Тиля своей песней «Время бить посуду…». Возникший Рыбник поправляет Жилину сигналом должна оказаться песня Тиля и Неле «Ах, как жарко на лугу ночном…» Рыбник и Монах исчезают. Жиллина остается одна. Безмерно дорог ей Уленшпигель, но Жиллина не может смириться с мыслью, что Тиль принадлежит другой: «Раз ты не мой – оставайся ничей…».
ЛАММЕ И ПРИНЦ
Появляется Ламме. Довольный, сытый и изрядно пьяный. За ним показываются принц Оранский и двое гёзов в испанских доспехах. Ламме горланит: «Да здравствуют гёзы!». Жиллина предостерегает его: рядом испанцы Сильно подвыпивший Ламме видит «испанцев», но это его не смущает: он советует им спасаться бегством – вокруг города отряды гёзов. Оранский – намеком, чтоб не выдать себя – пытается заставить Ламме замолчать: «Когда б я был гёзом, на первой березе тебя бы я вздернул!» Ламме с возгласом «Нашелся мне гёз!» отталкивает его. Оранский велит гёзам заткнуть Ламме рот. Ламме скручивают и уводят.
КАБАЧОК
Тиль один. Поход изменил его. Шута нет. Есть солдат. Ужасы войны притупили его чувства…
В кабачок входит Жиллина, подходит к Тилю, кладет руки ему на плечи… Вот сейчас она должна подать сигнал Рыбнику. Жиллина, прощаясь, в последний раз крепко прижимается к Тилю, но затем с криком «беги!» отталкивает его от себя. В кабачок вбегает Неле и бросается к Тилю. Появляются девицы. Неле радостно поет: «Ах, как жарко, жарко на лугу ночном!». Это условный сигнал. С ножом в руках возникает Рыбник, крадется к Тилю. За ним – Монах. Тиль и Неле в объятиях друг друга – они ничего не видят. Рыбник заносит над Тилем нож. В кабачок входит Оранский, гёзы вталкивают Ламме… Оранский бросается к Рыбнику и сбивает его с ног. Нож падает. Монах пытается ускользнуть, но гезы хватают его и бросают в ноги Оранскому. По приказу Оранского Монаха и Рыбника обыскивают. Находят грамоту… Принц, взглянув на грамоту, передает ее Тилю и приказывает немедленно казнить Рыбника, Монаха, Жиллину, а вместе с ними и «говоруна» Ламме.
С криком «нет!» Тиль вскакивает с места. Тиль нашел выход: с помощью грамоты выбраться из города под видом свадебной процессии, а за жениха и невесту выдать Рыбника и Жиллину. Оранский одобряет этот план, и обещает, что если приговоренные надлежащим образом исполнят свои роли, они будут помилованы. Неле бросается в объятия к спасенному Ламме. Гезы развязывают Рыбника и Монаха.
« АХ, МОЯ ЛАСТОЧКА! »
В глубине – свадебный кортеж. На переднем плане Король. Короля терзает мысль о несправедливости мироздания: неизбежная смерть уровняет Короля и простолюдина. Входит Чиновник. Король интересуется, что за шум там за окном? Чиновник сообщает, что свадебная песня – сигнал того, что Уленшпигель мертв.
Тиль отдает Рыбнику грамоту и со словами: «Беги, Иуда. Вряд ли бог тебя простит» – сталкивает его с повозки.
Король удовлетворен смертью паяца. Но вновь появившийся Чиновник волочит Рыбника и бросает его к ногам Короля. Все сорвалось: и шут, и принц Оранский ушли. Догнать беглецов уже невозможно. Вымолвив: «С этих пор я буду всех шутов расстреливать на месте!!» – Король в молитве опускается на колени.
КТО СЛЕДУЮЩИЙ?
Свадебный кортеж останавливается. гезы вне опасности. И Оранский приказывает расстрелять тех, кого он ещё недавно обещал отпустить Жилину, Монаха, Ламме.
Тиль потрясен легкостью, с которой вожак гёзов нарушил свое обещание.
На заднем плане Король в исступлении молится. Обезумевший от горя Рыбник кричит ему: «Бог не слышит!».
Продолжается жесткий спор между Уленшпигелем и Оранским. Принц дал слово своей стране освободить её от ненавистного гнета. Но его слово ничего не стоит. Он только что нарушил его. Оранский кончает спор приказом прикончить Жилину, Монаха, Ламме. гезы уводят их. Слышится залп.
Тиль бросает в лицо Оранскому те же слова, которые произносил Король, слова о том, какими становятся народные вожаки дорвавшиеся до власти. Возмущенный Оранский грозит Тилю расправой.
Король, поднявшись с колен, жестом велит Чиновнику расправиться с Рыбником.
В руках Тиля вновь обруч-зеркало. Передразнивая Оранского, Тиль наперебой с ним зачитывает себе приговор.
Чиновник достает кинжал и приближается к Рыбнику.
Оранский выхватывает пистолет и стреляет в Тиля.
Чиновник закалывает Рыбника.
Оранский стреляет в Тиля еще и еще раз. Но пули не берут Уленшпигеля. «Кто следующий?» – кричит он гёзам, затем по очереди каждому: « Ты?… Ты?… Ты?…» Постепенно всё исчезает.
ЭПИЛОГ
На фоне тишины еле слышны голоса Тиля и Неле, которыми начиналась эта история. Но в них уже нет ощущения счастья – Тиль и Неле прощаются. «Не пойму, не помню: где мы, кто мы, как нас зовут?» тихо произносит Тиль. «Твое имя – свет и радость…» напоминает ему Неле. «Мое имя — грустный шут» – отвечает ей Тиль.
Тиль медленно поднимается с колен и, не оглядываясь, идет прочь. Вначале шаг его неуверен но потом, под бой невидимого барабана, приобретает твердость. В лицо Тилю бьёт ветер, но он упрямо идет вперед. Иногда он всё же замирает на мгновенье от поселившейся в душе усталости. Но секунду спустя, словно приказывая самому себе «Я иду!», вновь впечатывает шаги в дорожную пыль.
Несгибаемый дух Фландрии вечно юн и бессмертен. Но бесконечна дорога, которая сквозь кровь и слезы ведет его к свету и справедливости. Последние звуки его песни теряются в шуме ветра.
Вернуться назад